– Конюшни прямо во дворе. Этан может оседлать для вас лошадь.
Именно это она и хотела услышать.
– Спасибо, – кивнула она, поворачиваясь. Скорее бы ускользнуть, прежде чем миссис Тилдон накинется на нее с расспросами, желая узнать, почему гостье вдруг приспичило прогуляться одной.
Но сбежать не удалось, потому что женщина нерешительно обронила:
– Миледи…
Кассандра остановилась и повернула голову, отметив, что миссис Тилдон смотрит на нее с таким видом, словно хочет заглянуть в душу. Весьма неприятное ощущение…
Кассандра неожиданно поняла, что миссис Тилдон – весьма привлекательная женщина. Ей около тридцати. У нее каштановые волосы, умные темные глаза и прелестная фигурка, изящество которой было заметно даже под передником, надетым на простое серое платье.
– Да, миссис Тилдон? – спросила она, обернувшись.
– Я невольно подслушала, что вы сказали Этану насчет кончины вашего мужа. Я потеряла своего Джона два года назад. Эта рана никогда не заживет. Мне хотелось выразить вам свое сочувствие.
Рана, которая никогда не заживет… Да, очень точно сказано.
– Спасибо. Позвольте и мне выразить соболезнование.
Молодая женщина кивнула.
– Вы сказали, что давно знаете Этана…
Судя по всему, она пыталась получить как можно больше сведений об их с Этаном отношениях, и Кассандра не видела причин молчать.
– Он работал на конюшне в моем фамильном поместье в Лэндз-Энде.
– Это, случайно, не Гейтсхед-Мэнор?
– Так и есть. Он рассказывал вам?
– Упоминал, что работал там. И рос тоже.
– Да. Ему было всего шесть лет, когда его отец стал главным конюхом. Они жили в поместье, над конюшнями.
– Он умеет обращаться с лошадьми. Наш Этан настоящий талант.
Кассандра невольно улыбнулась:
– Это правда. Он еще мальчишкой понимал, что нужно лошади. Его отец обладал тем же даром.
Миссис Тилтон, не сводя глаз с Кассандры, снова кивнула:
– Он хороший человек, наш Этан.
Что-то в ее голосе, в напряженном взгляде насторожило Кассандру. Хотя миссис Тилдон не сказала «мой Этан», все же непроизнесенные слова будто повисли в воздухе. И Кассандра вдруг поняла, что это не обычный разговор. Женщина, правда, очень тонко, а может, и не слишком, заявляет свои права на Этана.
Кассандра не совсем понимала, что в ее речах и манерах побудило миссис Тилдон вести себя именно так, но больше эту ошибку она не повторит.
Вскинув подбородок жестом, присущим многим поколениям ее предков, она смело встретила взгляд миссис Тилдон.
– Вы правы. Очень хороший. Доброго вам дня, миссис Тилдон. – С этими словами она повернулась и вышла из гостиницы.
И все же трудно не обращать внимания на неприятно сжавшееся сердце. Неужели она действительно сделала что-то, вызвавшее подозрения миссис Тилдон и пробудившее в ней собственнические инстинкты по отношению к Этану? Или эта женщина просто считала нужным остерегать любую постоялицу «Синих морей»? Есть ли что-то между ней и Этаном, или она всего лишь друг, готовый всегда прийти на помощь? А может, Кассандра неверно поняла ее тон и истолковала слова?
Она прошла до конюшни, вошла в открытые двойные двери и моргнула несколько раз, чтобы привыкнуть к полумраку. Внутри было прохладно, пахло свежим сеном, кожей и лошадьми. В лентах солнечного света, разрезавшего тени, плясали золотистые пылинки.
Стойла были просторными и безупречно чистыми; впрочем, от Этана трудно ожидать чего-то иного. Он всегда гордился своей работой, и Кассандра не встречала другого человека, который так же любил бы лошадей. Правда, он обожал всех животных.
И словно услышав ее мысленный призыв, Этан вышел из боковой двери, ведущей, как она предположила, в шорную. За ним трусил большой черный пес. При виде Кассандры Этан остановился, но собака направилась к ней, виляя хвостом и высунув язык. Кассандра оторвала взгляд от Этана, не сводившего с нее тревожащих душу глаз, и повернулась к собаке. Заметила белую кисточку на кончике ее хвоста и, тихо ахнув, присела на корточки и почесала собаку за ухом, после чего взглянула на все еще стоявшего на месте Этана:
– Это… неужели это Хвостолов?!
Пес, прекрасно знавший свою кличку, громко залаял и проделал свой любимый трюк: стал ловить свой хвост, за что и получил такую кличку.
К собственному удивлению, Кассандра звонко рассмеялась, радуясь проделкам пса. Рассмеялась и поняла, как давно у нее не было поводов для веселья.
Ловко поймав зубами пушистую кисточку, Хвостолов немедленно выпустил хвост, плюхнулся на спину и подставил брюхо, требуя почесать – второй его любимый трюк.
– О, когда я видела тебя в последний раз, ты был таким маленьким, что в траве не видать, – усмехнулась Кассандра и, к полному восторгу пса, погладила его поросшее густой шерстью брюхо. – Каким большим, красивым парнем ты стал!
Она услышала шаги Этана. Еще секунда, и он встал рядом. До нее донесся запах мыла. Кассандра вскинула голову. На нем были черные потертые сапоги, очевидно, разношенные и любимые. Чистые рыжевато-коричневые штаны самым соблазнительным образом облегали длинные мощные ноги. Вынудив себя скользнуть взглядом выше, она отметила белоснежную рубашку с небрежно расстегнутым воротом и засученными рукавами, открывавшими сильные, загорелые, поросшие черными волосками руки. И тут она вдруг обнаружила, что смотрит в его черные глаза, в его бездонные черные глаза одновременно знакомые, но и принадлежавшие человеку, которого она не знала. Снизу он казался невообразимо высоким и мужественным.
Ее обдало жаром. Она уже хотела встать, когда Этан внезапно тоже сел на корточки. Ее облегчение оттого, что он больше не нависал над ней, было омрачено неприятным осознанием того, что теперь он оказался слишком близко. Так близко, что она ощущала тепло его большого тела. Зато лицо по-прежнему оставалось в тени и шрам был почти не виден.
Несколько долгих секунд они просто смотрели друг на друга. Казалось, в помещении не осталось больше воздуха. Кассандра пыталась придумать, что сказать, найти нужные слова, но, очевидно, разучилась говорить. А заодно и дышать.
– Похоже, Хвостолов помнит тебя, – выдавил наконец Этан.
Кассандре пришлось сглотнуть, чтобы обрести дар речи.
– Сомневаюсь, – возразила она, довольная, что голос звучит почти естественно. – Бьюсь об заклад, он плюхается на спину перед любым, кто готов его погладить.
– Очевидно, и ты его тоже запомнила, – сухо продолжал Этан, гладя собаку. – Помнишь Касси, малыш? Ту, у которой ты стянул платок? Ту, которую затащил в озеро.
Касси… Это имя эхом отдалось в ее мозгу, воскресив мириады воспоминаний. Какое счастье, что Этан тоже помнит все!
